— Лес дышал. Горячо, жадно, захлебываясь, как сама Рей. Деревья бежали в череде, что вскоре стала напоминать толстый мазок краски — коричнево-зеленые осколки отлетали, ломались ветви, как её собственные кости, и листья кустарников возмущенно кололись. Недавняя вода на ней уже остыла, и новая, ещё не впитавшаяся хорошенько грязь с обрывками малой крови покрывала кожу. Всё это было ничем в клетке из боли и смутной надежды, в которой было заперто её собственное тело. Недолгая тишина валилась жаром сверху — лес содрогался и снова дышал, как припадочный. Природа была полностью пронизана неутешительной болезнью. Она уже мало что думала, всего лишь стараясь и дальше цепляться за край сознания. Рей что-то сделала. Да — попыталась, снова, как в каком-то поставленном на одном и том же злостном повторе кошмаре. Последний крик отчаявшегося, подступающая кругом темнота, и вдали — смутное ощущение чего-то правильного, стоящего ей сейчас всего этого, было ею надежно выцеплено и, как иная блистающая вещь, это всё ещё привлекало её взгляд, её мысли в тяжелом полуобморочном состоянии, помогало ей не забыться окончательно и потерять всякую связь с реальностью. Она видела его спасение так ясно. Теперь уже не имело значения собственное положение и то, что ждало её впереди. Иную секунду, сквозь глухой, доносившийся откуда-то далеко рокот (или — очень близко? Она дергалась, не понимая), Рей возвращалась к этой пульсации Силы внутри себя, слабой, как притоптанный чьей-то ногой зверек, но ещё продолжающийся сопротивляться. И тогда она обманчиво чувствовала, как боль исчезает, как сама она заново воскресает раскаленным железом и кровью, способная взять в свой руки меч и одолеть Его — этот слишком явный образ Тьмы... Читать дальше.