но зачем ты жалуешься, что горишь в аду,
если сама продолжаешь танцевать там с дьяволом,
м о я  д о р о г а я ?
 

Господи, она действительно в это влезла. Ненароком, случайно и все выходит за рамки//боком//бьет прямо по мозгам, ядом внутривенно. Резко, будто тромб оторвался и с летальным исходом. Только она дышит, живая, и почти на грани схватиться за биту и положить конец ухаживаниям, что походят на скрип вилки по стеклу - мерзко и отвратительно. Словно в одночасье схватила колотое, огнестрельное и резаное. Влипла, как муха в паутину. Застряла прочно-цепко, что высвободиться уже нет сил. Идти на обгон//подрыв//сдаться. Отказаться от глупой затеи//перестать гуглить и периодически (часто) оглядываться, выискивая этого ебучего сукина сына, который внезапно оказался на ее пороге, вознес Фиону к лику святых, а после методично и верно выслеживал. Будто на нее объявлена охота. Будто ее физиономия расклеена по всему району с пометной "особа опасна", и крупным шрифтом приписано "только живой". Будто она - самый сладкий и редкий плод во всей Вселенной с особым набором ДНК (Фиона хрипло смеется, вспомнила об еще парочке Галлогеров, что вылезли из утробы Моники). Но этот странный тип с размазанным по губам "люблю" и "мы будем счастливы" достался ей. Насмешка с небес. Фиона больше не верит в Бога, лишь в рок и фатум.

Он говорит "смотри, расцвела черемуха на улицах города" в трубку телефонную, словно они знакомы миллион лет и женаты каких-то два столетия. Проблема заключается в том, что у них было всего одно свидание длиной в пятнадцать минут, по истечению которого девушка сбежала через маленькое окошко в дамском туалете. Пишет, присылает конфеты-цветы-мягкие игрушки, которые выбрасываются и отдаются блондинке-соседке, которая стерва и о которой в тайне (глубоко-глубоко в душе) Фиона желает избавиться. Чуда не происходит - все живы, счастливы и даже здоровы. Даже этот чертов поклонник, что продолжает присылать шоколад и радоваться, если вызов не был сброшен - Фиона понимает, что будет названивать весь день (блокировала постоянно, заносила в черные и даже подумывала о заявлении в полицию, но те действуют по одной методике - в начале ее убьют, а уже после копы займутся делом и начнут расследовать//раскапывать//выискивать личность ее "кавалера").

Приходят извещения-сообщения на почтовый, в фейсбук. Не успокаивается. Присылает свои фотки в надежде//искренней вере, что Фиона оценит, что ей понравится и что ответит тем же. Вначале было смешно и забавно. Даже шутила и весело смеялась, когда обсуждала очередной пост с подругой. После, когда в купе с фотографиями некого polo251 стали появляться и ее снимки, отснятые где-то, исподтишка, совершенно близко [протяни руку, воткни нож] - страшно до безумия. Это не Фрэнк, который до(пи)бивается в отчаянных попытках откупных-отступных. Галлагер выбрала политику молчания, даже перестала открывать злополучные конвертики, выпивает третью бутылку пива, пялясь в экран монитора, где во всех окнах значатся статьи на один запрос. Как избавиться от придурошного преследователя и остаться живой. С психами не спорят. С ними соглашаются. И жалеют тех несчастных, чьим объектом стали. Закрывают им глаза, когда внезапно находят мертвыми в своих постелях//при странном стечении обстоятельств. Ставят крест, если те пропадают совершенно неожиданно и им приписывают смерть заочную.

В голову приходят мысли. Завещание? Обратиться за помощью? Перестать спать? Под подушку прятать нож, перцовый баллончик? Разговоры не помогают. Этот поло воспринимает их не верно. Трактует иначе. Слово из ее губ не выпрыгивают "отстать, катись колбаской по Малой Спасской",  а "давай будем вместе, навсегда". И когда Фиона думает, что все закончено, что уже можно выдохнуть спокойно и перестать выкуривать в день несколько сигарет [за неделю серьезно бьет по бюджету, нервам, сердцу, здоровью], когда не ее polo251, что с упорством самоубийцы доказывает, что он - ее родственная душа, снова объявляется со сладкой-сладкой улыбкой, от которой сразу образуется диабет. Галлагер хочется вскрыть вены, не себе, а ему. Может тогда он отстанет, переключится на другую несчастную малышку.

Он даже увозит ее за город (ебать ты дура, Фиона, раз согласилась сесть в машину незнакомца, чей профиль на тиндере тебе знаком до боли в кулаках) якобы на божественное свидание, мол дай шанс, ты не пожалеешь. Фиона желала одного - поговорить и разойтись, без обратных билетов. А вышло все до острого глупо. Разбила автомобиль кирпичом, разбила ему бровь, губу и несколько серьезных увечий нанесла. Роло, который представился Марком, лишь ржет как конь, мол, бьет - значит любит. На попутках добиралась домой, где-то по пути выкинула симку. Закрывшись в своей квартире, тряслась так, что кресло-качалка качалась по инерции. Даже окна зашторила и заклеила газетами. Удалила все свои страницы и профили.

Но психи настойчивые, они если не в дверь, так в окно. Просто и легко выбраться из липкой паутины не получается. Без последствий, слез и синяков. Но она - Галлагер, значит выплывет из любого дерьма - заложено в истоках. Фрэнк вон сколько раз бывал на дне и даже ниже, но продолжает дышать, жить и обманывать государство//собственных детей// случайных прохожих. И она справится с каким-то идиотом. В чисто галлагровском стиле.

Фиона переходит в контрнаступление. Ее даже злит собственная слабость - спрятаться в доме от идиота, что предлагает искренне и так сумасшедше-страшно свою любовь (в подтексте проскакивают нотки псих.больницы, намеки на вечную любовь, до ее смерти). Чувствует себя героиней какого-то психоделического фильма. Раз разговоры не зашли, раз драка не возымела должного эффекта, значит... В ее сумке оказываются плоскогубцы, молоток и моток веревки.

Третье свидание длится тоже пятнадцать минут, вот только заканчивается иначе. Марк падает без сознания в тарелку весьма логично, разбрасывая по всему столу картофельное пюре и горошек, когда Фиона бьет его током из шокера. Время для особых разговоров настало. Весь план летит к чертям, когда в дверь стучит кто-то. Грубо отшить - не имеет права - она в конце концов управдом, как и оставлять Марка в одиночестве.

- Лип? Ты крайне не вовремя. - В дверном проеме, открытым сантиметров на четыре, виднеется знакомый силуэт. Девушка даже выдыхает облегченно. Отделаться от брата намного легче, чем от жильцов. - Давай в другой раз. Пока.

Отредактировано Fiona Gallagher (21-04-2018 21:00:11)

нас греет только пар из твоих лёгких -
так  н е   д ы ш и

Фиона не герой, она лишь отчаянно пытается достичь той непостижимой цели, сорвать золотое яблоко с дерева, забраться на Олимп и с его высоты наблюдать, как люди-муравьи выстраивают свои жизни, разрушают очередной нелепой ошибкой, сокрушаются и продолжают под пальцы загонять иголки, глотать слезы обиды и изредка наблюдать счастливую улыбку. Сколько горечи сама успела съесть, закусить пудом соли, да вот текилу и дольку лайма ей судьба не предоставила. Страдала-не выстрадала. Отрешенность патокой по нёбу льется. Мысли наголо, смотреть пристально. Черная искра пылает в груди, заставляет сердечко биться, выстукивать знакомую мелодию. Живи-дыши-не сдавайся. Обрастала ложью и обманом, как коростой. Потом, стоя под ледяными потоками воды в ванной, прижимаясь лбом к холодному кафелю, раздирала руки и плечи, пытаясь выудить и выбросить из души грязь, обман, измены и собственную боль. Била кулаком. Сама виновата. Выла волком, пока однажды не повзрослела, пока себя не полюбила. Большая семья, которая воспринимала опеку старшей сестры как должное, отошла на второй план. Фиона вытащила-выкормила четверых оболтусов, настал черед главного - заботы о том человеке, который не получил должной любви, вынужден был ущемлять себя во многом. Поэтому методично отдаляется от братьев. Становится любящей тетушкой для Фрэнни, а не нянькой, и хорошей подругой для единственной сестры. Наблюдает со стороны за их шишками и синяками, но не дует на раны, не предлагает подорожник и спирт. Самостоятельные, практически предмет гордости для Фионы.

Фиона не герой, она всего лишь пытается наладить свою жизнь и расставить правильно приоритеты. Все не нужное, с дырками, воспоминания из прошлого, бывшие с пометкой "никогда", грязные вещи отправляются в стирку/на помойку. В пустую квартиру (Фиона танцевала на каждом квадратном метре от счастья) первым въезжает кресло. Ребята выжидающе ждут, делают ставки - когда бизнес старшей сестрицы прогорит. Новичкам везет. Дело медленно, но поднимается. Громадный кредит оплачен практически на тридцать процентов и есть несколько дополнительных долларов, что бы побаловать себя. И в эту идеальную картину не вписываются Фрэнк с его метом, религиозные проблемы Йена, грязные подгузники племянницы и вечные поиски денег-жениха Дебби. Даже Лип, который то подставлял плечо, то словесными пощечинами возвращал с неба на землю. От части на зло брату Фиона всячески пытается преуспеть. Мол, смотри, я укротила свой ураган, бери пример [беги рядом].

- Что тебе нужно? О чем? Позвони мне, все решим в телефонном режиме. Я очень сильно занята. - С нажимом на слова/дверь, плечом и ногами упирается, скользит по чистому полу. Когда Лип появляется на пороге ее квартиры, вызывает удивление. Фиона наваливается на двери и пытается задвинуть щеколду, что бы брат не попал в помещение. Почему-то стыдно за свое поведение, она искренне любит брата, но сейчас он действительно не вовремя пытается ворваться в ее жизнь с ворохом/без проблем. Дверь скрипит, не поддается напору. Она таскала за ноги по полу пьяного Фрэнка, перекладывала пятилетнего Лиама в кровать, когда тот начинал лунатить, тащила на спине Дэбби до ближайшей бесплатной больницы, когда та подвернула лодыжку, но оказалась недостаточно сильна против собственного брата. Наверное, со стороны выглядит забавно - игра по перетягиванию каната. Вот только Фиона проигрывает в этом споре, уступает силе Филиппа и сдается с громким вздохом. Прежде чем закрыть дверь, выглядывает в общий коридор на предмет остальной части семьи. Пришел один, отлично. Щелкает замок. У Фионы непреднамеренно появился соучастник по преступлению.

Понятие о личном пространстве у них всегда было смыто. И это в некотором роде нормально, когда в небольшом домике проживает столько душ. Случайно застукать одного из парней за горячем, или как сестра меряет ее вещи, как самый младший выдавливает и тюбика остатки ее крема, или забежать в душ на пять минут - замок сломан, даже на входной его нет. Когда Лип замирает, пораженный увиденной картиной, девушка лишь пожимает плечами и разводит руки в стороны, мол сам виноват, я предупреждала. Марк все так же лицом в тарелку, своим дыханием катает горошек по кругу. Брат в центре комнаты, а она сама - чуть поодаль, перебирает в сумке приготовленные инструменты для пыток. На мгновение задумывается - а не обработать ли их поверхность спиртом, но тут же отбрасывает эту идею - перебьется. И потом, она всего лишь хочет напугать.

- Игры в бдсм. - Как само собой разумеющееся, поясняет еще больше запутывая(сь). Не начнет же путано рассказывать об идиоте, который пытается диктовать свои условия и о том, как сама прыгнула в его машину и чуть не нашла на другом конце пути свою смерть? Это было глупо и не осмотрительно, чисто в ее стиле. Убирает со стола посуду - будет жалко, если тарелки и чашки, столовые приборы, которые выбирала с любовью, разобьются из-за какого-то неосторожного движения. И что бы вилку никто не загнал в ладонь или в бедро. Столько фильмов снято о том, как можно ложной извлечь глаз! - Марк, это Лип. Лип, это Марк.  Он не мой хахаль и с ним я не спала, - почему-то оправдывается, хотя какое Липу дело до ее половых проблем? - Ты можешь одновременно говорить и помочь мне перетащить его в подвал?

Отредактировано Fiona Gallagher (17-06-2018 16:35:27)

Мы растекаемся временем, талым цунами,
Полураспадом, полу взглядом,
   д а   ч т о   э т о   с   н а м и ?

Иногда Фионе хочется нажать на кнопку "стоп", перемотать события, переиграть некоторые сцены, переписать речи, исправить ситуацию - изменить собственные ошибки, не быть человеком-катастрофой, который не знает чего (кого) она хочет, в кого в данный момент влюбленна; не залипать на откровенно плохих парней, которые не несут с собой счастья, а лишь маленькую армию проблем. Не разрушать по кирпичику свою жизнь, портить идеальные отношения с идеальными мужчинами, с теми, у кого нет пороков, грехов, у кого есть страховка, стабильный заработок и широкая улыбка. Но почему-то сердце не заходится в бешеном танце при взгляде на них. Не уже ли статистика верна, и эти исследования, в которых девочки ищут спутников жизни, похожих на своих отцов - правда? Фиона не хочет однажды проснуться и осознать, что бесконечно влюблена, бесконечно пропала в Фрэнка версия-два:ноль. И посему она ставит на паузу любые отношения. Давит их в зародыше. Шоны, Стивы, Джимми научили, синяками_кровью вбили на подкорке сознания - больно падать на колени, больно разбиваться на звездную пыль и так же осколочно сложно собираться, склеить собственное сердце. Однажды клея не хватит. Однажды она перестанет чудить. Однажды повзрослеет, хоть и стрелки часов показывают двадцать шесть лет.
Или уже заранее обречена, поскольку перед глазами маячил постылый пример неудачного брака. И тяжелая жизнь в гэтто ничего другого преподносит, как наступать на те же грабли, рожать детей, сбегать от них/мучиться с ними. Пить от безденежья, безнадежности. Спиваться. Курить пачки сигарет и понимать, что до миллионов как до Луны или еще дальше. А еще распрощаться с радушными и розовыми мечтами.

На Липа всегда можно было положиться. Пусть он порой был грубым, бил в самые нежные места, обвинял во всех мыслимых и немыслимых грехах, кричал, обзывался и как котенка макал в лужу, он всегда был рядом. Обнимал, когда Фиона от усталости скулила на его плече - бесконечные смены на временных работах выматывали ужасно, а денег от этого не прибавлялось. Он был таким же ребенком, который срочно был вынужден повзрослеть. Понимал каково иметь отца-мудака и мать-кукушку. И насколько пустым бывает желудок в особенно сложные дни, когда последний кусок хлеба отдавался младшим. Был рядом в самые ужасные моменты, когда она совершала преглупейшие ошибки. О части проблем, что случались в их мальчишечьей спальне, Фиона не догадывалась и была безмерно благодарна за это брату. Делили все на два, стойко выдерживали и поддерживали, когда крыша неуклонно начинала ползти вниз. И поэтому не задает типичные вопросы дознавателя, где по пунктам на каждое "почему" нет ответов или сплошное "не знаю, не виновата" или прочерки, не советует вызвать полицию, не расспрашивает. Фиона от этого любит его еще сильнее.

- Я разве похожа на убийцу? Ты можешь даже соврать, я не обижусь. - Парирует Галлагер, вопросительно вздергивает бровь. В этом милом ажурном топе и темно-синих джинсах походила разве что на девушку, что хотела всего лишь развлечься, а не калечить/вырывать зубы/становиться очередной грозой Чикаго с громким именем. Еще не до конца сдвинулась, что бы думать об чужом убийстве. Хотя похождения и грешки Фрэнка иногда толкали на отчаянное желание схватиться за молоток/биту. - Со своими должниками я расправляюсь не так. Он... Хм, в общем что ты знаешь о "сталкерах"? Мне немного надоело его навязчивое внимание. И вот... - Как бы подведя итог, обводит взглядом крошечную комнату и картину маслом. Парень с лицом на тарелке, ее чуть нервная улыбка. Вместо тысячи слов, "извини" и прочей чепухи. Подробности опустила сознательно, зная насколько скорым на решения бывает ее младший брат. Что порой некоторые проблемы решает не умом, а кулаками. Если она готова порвать любого на американский флаг, то что говорить о том, кто иногда участвует в бойцовских боях без правил?

Филипп с ранних лет привык быть единственным мужчиной с парой извилин в доме. Если некоторые вещи были не по плечу Фионе, то в дело впрягался Лип. И все становилось проще, понятнее, привычнее. И поэтому, когда брат принялся тащить сталкера-в-отключке к двери, даже не стала протестовать и предупреждать об опасности и последствиях. Галлагеры привыкли ходить по краю. Еще один грешок в корзину, от них не убудет. Лишь немного опешила, отодвинув стул чуть в сторону. Девушка не могла выдохнуть спокойно, зная что очередная мразь угрожает спокойной жизни. А если внезапно она исчезнет, то что случится с младшими? Лип и Йен совершеннолетние, но остальная троица повиснет на их шеях. Или что еще хуже - Фрэнк решит своих детей сдать в рабство/приют/прочее, а долг за многоквартирный дом ляжет на плечи старших Галлагеров. Надо бороться, спасаться, а потом уже пить вино и плакать от пережитого.

- Все сложно, - прочем, "сложно" стал девизом постоянным. - Не рассчитала разряд тока. Думала, что он сможет передвигаться на своих двоих. А Марк меня тут подвел. - На плечо уже заброшена сумка со всем необходимым, даже шокер захватила. Проходя к двери, Фиона не удержалась и пнула паренька. Жаль, что такой тычок не поможет, разве что принес немного успокоения. Дружески толкнуть брата в плечо с "теряешь форму, Лип", словно это мешок с картошкой/мукой, а не живой человек. Повинуясь приказам Липа, девушка высунула голову из дверного проема, прислушиваясь ко звукам посторонним. Тихо, никого. Лишь их дыхания. Шепотом, распахивая чуть шире двери. - Никого. Ты первый. Я за ноги.