Происходящее не кажется таким уж нереальным. Еще вчера было таковым ,но не сегодня. Выходящий из спальни Фрэнк, вот это старнно. Но не тем, что спали вместе, а тем, как тот выглядел. Взъерошенный, как совенок из рекламы чего-то там. Поднять - подняли, но забыли разбудить. Вот только этот вид был обманчив. Стоило Фрэнку оказаться рядом, как сон уходил из всего его облика. Очередное доказательство реальности происходящего.  Или не совсем, это как посмотреть.
- Ты и рад.  - с такой же улыбкой на чужое ухо. Работа копа подразумевает, что ты замечаешь каждую мелочь. Вот и сейчас знал, что стоит только оставить на чужой шее след, как дыхание хакера собьется. Слишком чувствительный. Но этого не успел сделать, опередили.
Эта игра шла третий день. Как проверка на прочность. Определение лемитов. Обозначение границ за которые пока не мог перейти. Или мог, но по той или иной причине отступал. Вот и сейчас,  чужие губы на шее ослабляли тормоза, заставляя забыть о том кто и где. Чужие руки, которые не дадут сдвинутся. Не потому что Фрэнк сильнее, нет. Потому что позволит ему это. Позволит вести там, где еще сам не был. Не в таких условиях.
На вполне риторический вопрос, существовало достаточно много ответов и вариаций. Начиная с той, которая говорила, что хакер вполне мог и не дать встать и уйти. Продолжая душем и заканчивая...
- А я думал, что ты только целоваться гаразд,  - удар ниже пояса, в губы, прежде чем не дать другому ответить, целуя.  Ощущение чужого языка, вот ответ. И становится все равно на то, что техника где-то там возвещает о приготовленном кофе. Один шаг вперед и два назад. Порой казалось, что они не два взрослых сформировавшихся мужика, а подростки, которым очень сильно хочется, но не можется. И вот с этим нужно было что-то делать, потому что наростающее возбуждение было не так легко сбить, особенно ощущая чужое тело, которое прижал к себе силнее.  Каждый раз думал о том, что не хватает второй руки. Для того что бы стащить с чужих бедер брюки, которые были явно велики потому что на себе сидели и не спадали на талии. Ощутить, как чужие ноги крепко держат за талию. И вот уж точно плевать, что в руках не женщина. Это мать его Фрэнсис, которого хочется заставить стонать. Который сам в этом виноват. Потому что такой правильный и понимающий, умеющий ждать.
Картинка так ярко вспыхивает в мозгу, что приходится снова, в очередной раз оказаться подальше. Отодвинуть хакера на расстояние вытянутой руки. В такие моменты был рад тому, что исскуственные глаза не могут передовать состояние, выдавало только слегка сбившееся дыхание. Да и то быстро восстанавыдавлось. Исскуственные легкие. Вот оно отличие. Всё смывается так же быстро, как и алкоголь с табаком. Остается только послевкусие во рту. А Фрэнк и его чертовы искусанные губы так и манят продолжать. Вспомнились чужие длинные волосы которые можно было намотать на кулак, не давая шевелиться. Но сейчас их не было и это радовало. Потому что свое воображение решило пожить своей жизнью. Так и хотелось упрекнуть самого себя, что это гребанный недотрах.  Что было чистой правдой. И стоить заметить, что всё происходящее не помогало. Ни капли. Ни разу.
- Не двигайся.
Просто сказать, тяжело выполнить, потому что рука снова тащит к себе за край брюк. Разворачивает и впечатывает спиной в грудь. Ложится на живот и начинает расстегивать пуговицу на штанах, но проблема с мелкой моторикой никуда не делась. Кожа у Фрэнка горячая. А оставляемые следы на его шее вскоре станут фиолетового оттенка. Следы зубов на чужом плече. И ряд из поцелуев вдоль позвоночника. Чертова рука явно проигрывает бой с пуговицами и ширинкой, и рвет несчастную ткань. На это плевать, - не чужое, а новое можно купить. Тяжелое дыхание оседает за чужим ухом. Прохладные пальцы ложаться на чужой член, ведут по всей длине. И это в очередной раз не кажется не правильным. Наблюдать за тем, как реагирует Притчард - бесценно.  А трехдневная игра толи заканчивается проигрышем, толи переходит в другой раунд со счетом вничью.

Страх, он такой. Тягучий, липкий. Он опутывает сетью и тысячей осколков залезает под кожу. От этого становится больно, но не только самому себе, но и другим. Быть другим – страшно, потому что ощущаешь себя снова, как в школе и оказываешься на месте тех самых не похожих. Смотришь на мир со стороны и думаешь о том, что хотел бы стать, как все. Но как все не получится, выбор сделан, хоть и не самим.
Плечи вздрагивают от чужих прикосновений. Толи все дело в том, что задумался очень сильно, толи в том, что … Мысли прерываются, разбиваясь как зеркало в сказке про уснувшую девочку. Толи все дело в том, что задумался очень сильно, толи в том, что все же не ожидал. Не ожидал того, что чужие руки лягут на спину, пройдутся вдоль позвоночника. Давно забытые ощущения чужого тепла. Взвинченные до хруста нервы и мышцы расслабляются, снова, сдаваясь под натиском чужих прикосновений. Очередной прерывистый вздох и где-то на границе сознания тонкий луч веры в то, что, в общем-то, слишком сильно себя накручивал. Это все еще Френсис и он как всегда думает и решает за двоих, минуя ловушки и обходя все опасные места. Он не оперативник, он не знает, как сражаться, зато знает на какие кнопки надо давить, выуживая коды, находя лазейке в чужой защите. Как сейчас, когда своя стала мешать. А сил ее пробить, уже и нет. Порой, нужно подобрать только слово. И его достаточно.
Брови гнуться в незаданном вопросе, когда спина встречается с мягким матрасом, что прогибается под тяжестью тела. Приходиться ухитрится, чтобы не упасть полностью, тормозя рукой, на которую можно опереться. Чужое тело все еще горячее, прижимается к груди, давит тяжестью на бедра. Поцелуи теперь не жажда обозначить границы, а все те же незаданные вопросы. Или же наоборот попытки успокоить. Сказать, что все в порядке. Сделать то, чего никогда не скажут словами, вслух.
- Ты знаешь, что дело не в этом. – С уверенностью, но все же голос вздрагивает вместе с потерей ощущения тяжести. Приходится открыть глаза. И увиденная картина… увлекает. Возможно, где-то в самом черном уголке души видел подобное, но слишком не отчетливо, чтобы признаться самому себе. Снова не хватает второй руки и длинных волос, которые можно, перебирая, путать пальцами.
Приходится заново учиться дышать, глядя в чужие глаза. Мысли все еще наполняют голову, но постепенно отдаляются. А системы не могут понять, из-за чего сердце начинает биться быстрее. Экран выключен, но даже без того понятно, что ритм пульса скачет. Говорят, что сердце должно пропускать удар, но на самом деле оно бьется два к одному, или возможно три. Качает кровь, заставляет быстрее ее бежать по венам. Системы сходят с ума, перегреваясь и начиная сбоить. Перед глазами идет рябь помех, и они отключаются. Видеть почти своим взглядом странно, да и нужно ли? Очередное чужое движение и зубы впиваются в губу, и теперь кажется, что эта привычка заразна. Но боли нет, потому что страж все еще работает, затягивая рану.
Оргазм током проходится по спине, ударяя в мозг, и рассыпает фейерверк золотистых искр. Все в жизни давно окрашено в подобном стиле, как будто прошивка изменила цветовой спектр восприятия, но именно сейчас от этого не тошно. Френсис где-то там, но отпускать его просто так, желания нет. Чувствовать себя немного более живым, чем час назад,.. это ощущение хочется продлить подольше.
Отсутствие второй руки, все еще отговорка, которой не придает особого значения, роняя хакера рядом на кровать. Приходится сесть на колени в чужих ногах, потому что опираться на руку и одновременно изучать ею чужое тело – трюк, который с первого раза не выучить. Пальцы, едва касаясь, проходиться от шеи до живота. Затем, - приходится снова опираться на руку, - этот путь проходят губы. Прихватывает зубами кожу на животе, чуть выше пупка. Чужое тело, как что-то новое, но в этот момент не думает, что что-то пойдет не так. Инстинкты всегда были сильнее, чем доводы рассудка. У обоих. Справится с чужими штанами на этот раз проще. Хоть и приходится для этого немного неловко передвигаться в пространстве.
- Может, поможешь? – легкая усмешка. Было бы на самом деле проще, если б другая рука удерживала за поврежденное плечо. Равновесие удерживать было бы удобнее. Именно это и делает, заставляя хакера положить ее туда. Уже нет вопросов, зачем и почему, и как далеко. Так же нет смущения и не знания, что делать, впрочем, как и задумываться с кем был айтишник в то время, как его мысли занимал другой. Чужие ноги на талии, а своя рука под чужой спиной, оглаживает ягодицу, после чего пальцы касаются мышц. Вот уж кому-кому, а ему делать больно не хочется. Не в этот раз.
Поцелуями проходится по чужому подбородку, останавливаясь только для того, чтобы посмотреть в чужие глаза, а затем снова поцеловать в губы. К первому пальцу добавляется второй. Они снова прохладные, но с этим ничего нельзя сделать, разве что поставить какую-нибудь прошивку, что будет поддерживать постоянную температуру.

Отредактировано Adam Jensen (05-12-2016 00:46:36)

От чужого укуса на шее, ставшего таким привычным – хочется смеяться. Причем громко так и отрыто, но только улыбается, прикрыв глаза. Так даже интересней наблюдать, как Фрэнк тянется, выгибаясь телом. Никогда не замечал подо всей одеждой, что тот носит, какое оно… притягательное.  На какой-то момент даже забывает о том, что где-то там бедная кофеварка, которая, как плита в мультике про Красавицу и Чудовище, плачет о том, что ее не ценят.
Натянув штаны, вернулся к машине, которая на этот раз решила отомстить, не желая реагировать на поставленные задачи. Пришлось идти по самому сложному пути, оставляя технику Фрэнку на будущее. Турку на плиту, насыпать кофе, залить кипятком и ждать пока кофе будет готов. При этом делая вид, что не заметил смешков из-за спины и делая себе заметку припомнить это позже, когда-нибудь.  Но в какой-то момент хакер все же взрывается смехом, получая в спину в ответ прилетевшее туда полотенце. Все же отсутствие одной из рук не уменьшало уровня меткости. А ведь мог зарядить, чем потяжелее. Это немного задевало, но не так сильно, как могло бы было. Это просто Фрэнк.
Через какое-то время чашка с кофе уже стоит на столе, рядом с раскуроченной, но уже почти целой рукой. Не хватает только осязаемого аромата, как в рекламе, но и нужен ли он, когда и все так прекрасно чувствуется? Скорее уже по привычке, чтобы не отвлекать хакера уходит за другой чашкой и пьет кофе, периодически переворачивая страницы в кулинарной книге. Кто-то говорил, что это увлекательно. Готовить – не читать. Как-то пробовал и добился определенного успеха, но как-то готовить что-то необычное для себя – не по фану. Для Фрэнка… вот тут можно подумать.
А через еще минут пятнадцать или больше сидит на диване и ощущает, как встает на место рука, как стыкуются порты, притягивая искусственные нервы к своим. Это каждый раз странно и временами неприятно. Оно там, но ты не чувствуешь. Это всегда плохо. Система переходит в режим профилактики, проверяя все ли в порядке. Притчард начинает говорить в тот момент, когда загорается подтверждение о том, что все в рабочем состоянии, вот только что-то было не так. Это чувствовалось, но ускользало и вовсе исчезло, когда внимание заострилось на том, что волновало сильнее всего. Иногда точно нельзя было сказать, почему хакер говорит то или иное, но всегда не совсем то, что хочешь слышать. Но это тоже слишком привычно, чтобы реально обращать на это внимание, улавливая суть и причины.
- Я это уже понял. Но я не могу все изменить за один день, - смотрит на хакера. Стоило бы поблагодарить, но как-то. Что-то останавливало, как будто осознание «за что» было не полным. Впрочем, стоило заметить и то, что это все продолжается не день и даже не два и даже не год, а все то гребанное время, прошедшее с того момента, как напали на Шариф Индастриз. Старую, но теперь забытую. Вернее, поглощенную другими. Некогда гордую, но павшую.
- Спасибо за руку.
Наконец произносит, слегка тряхнув головой. Мысли в голове, они всегда похожи на тараканов. Такие же доставучие и не изведешь, как не старайся. Поднимает руку снова к лицу, снова пытаясь понять, что не так, особенно, когда Фрэнк смотрит, как будто ждет какой-то реакции. Наконец абстрагируется от происходящего и очень медленно, но до мозга доходит одно простое осознание. Оно заключается в обычном, давно забытом чувстве. Как будто долго лежал на одной конечности, перекрывая себе кровоток, и вот теперь ты встал и он приходит в обычное состояние с легким покалыванием, которое проходится от кончиков пальцев и до плеча, разрушая онемение. Но этого не могло быть по одной причине. Железо не чувствует. Он слишком привык не чувствовать, чтобы принять факт обратного.
Взгляд снова падает на Фрэнсиса, который все еще ждет. Глаза закрываются. Есть один простой способ проверить, доказать себе, что не прав. Пальцы касаются чужого лица. Медленно ведут вдоль линии скул, опускаются вниз по щеке и доходят до губ. Осторожно изучают чужое лицо, чужую кожу. Она теплая и покрыта морщинами, потому что хакер слишком часто хмурится. Колет палец о бровь, на секунду отдергивая руку. Слишком странно, слишком непривычно, слишком…
- Как..? – только и удается спросить, потому что слов нет. Простое спасибо кажется слишком простым, а на чего-то более не хватает слов. Для объятий они кажется не в той стадии, остальное не уместно. Остается только заданный вопрос и внимательный взгляд, направленный в чужие глаза. Хотя даже неважно как, и почему. Все и без того понятно. Стоило бы, наверное, плакать, или смеяться. Вести себя как полный идиот на всем белом свете, потому что это просто… прекрасно? Фантастично? Нереально? Для этого нет слов, нет описаний. Это можно только чувствовать, или вспоминать, как чувствовать, как сейчас и делал.
Пальцы зарываются в чужие волосы, перебирая короткие пряди, легко массируя кожу головы. На губах улыбка, а сам почти как огромный черный котяра, которого после долгой жизни на помойке подобрали в теплый дом, трется щекой о чужой висок, разве что, не мурча с довольно зажмуренными глазами. И не нужно слов, чтобы понять, насколько счастлив. Иногда нужно так мало.

Отредактировано Adam Jensen (16-12-2016 21:43:41)

- А если бы эта досадность была не в одном экземпляре? – голос спокоен, но если знать достаточно хорошо, то можно увидеть страх.  Эмоции не чужды даже тем, кто всеми силами пытается показать, что это не так. Суть в том, что надо уметь во время переключится внутри между ними и здравым рассудком. Это тяжело, но со временем беспристрастность прирастает маской.
Сигарета тлеет в руках между затяжками. Дым облаком повисает вокруг. Нужно, пожалуй, открыть окна или сделать кондиционер посильнее. Один из двух – так просто сделать выбор. Медленно поднялся с дивана и, распахнув ставни, вручную открыл окно. Так уже давно никто не делает, но когда у тебя проблемы с мелкой моторикой - шпингалеты на окнах прекрасная тренировка. В комнату ломанулся свежий воздух, вместе с порывом ветра. Он озлобленно осел на одной руке и ласково прошелся по той, что осталась к нему неравнодушна. Это все еще было странно. Чувствовать.
- Мне казалось, что я осведомлен достаточно. Так уж вышло, что одна моя бывшая сделала из меня вот это. А другая стала живой бомбой. Я может и не параноик, но это происходит слишком часто.
Окурок летит на улицу одним щелчком пальцев. Стоит злиться? Смеяться? Плакать? Что вообще положено делать в таких ситуациях? Что он вообще умеет делать в этих ситуациях? Киборги не могут плакать, не могут чувствовать. Им это не нужно. Так думают те, кто их создает. Никто никогда не размышлял о том, что машина – это не всегда машина. А Фрэнсис слишком живо описывает картину идеальной семьи. И есть два варианта ответа. Один – прожил на своей шкуре. Второй – видел у своих родителей. Тут даже не нужна КАСИ, чтобы знать верный ответ.
- А если подстрелят меня?
Вопрос звучит так, как должен. Нет, он залечит любую дыру в своем теле рано или поздно, но что будет, ЕСЛИ ЕГО УБЬЮТ? Как показали недавние события – это возможно. В тот раз противник был только один. А будь их двое? Трое? Что тогда? Фрэнсис не побежит, это уже теорема доказанная и пересказанная в книгах по математическому анализу. Никто из них не побежит. Вопрос повисает в воздухе, над ним нужно думать. Стоит, молча созерцая улицу под окном. Мамаши с детишками, подростки, которые думают, где бы взять новую дозу. Подростки другого плана. Бизнесмены, что торопятся в центр на встречи. Город живет своей жизнью. Не станет одного, этого никто и не заметит. Похоронят, ну и ладно.
- Я и не имел в виду, что ты должен был трепаться об этом. Это просто факт. Я ничего, окей, почти ничего не знаю о тебе… таком? – черные пальцы вычерчивают узоры в воздухе, направленные на хакера, как будто это все объяснит.  Как вообще сложить вопрос, который должен содержать в себе все, касающееся жизни человека, пока он не на работе?
Есть черта, которую человек никогда не видит. Черта, перед которой все легко, а после все невъебенно сложно. И вот когда все сложно стало сейчас? Заниматься сексом с мужчиной, - более того с Фрэнком, - это должно было быть сложно, но оказалось как раз-таки чертовски легко. А вот все остальное...
Последний раз вдохнув воздуха, вернулся к дивану и оперевшись руками по бокам от чужой головы, склонился. Когда все на месте - это легко. Коснулся губами губ, утягивая в поцелуй. Это легко, это просто. Скорее всего все портит запах и привкус табака, но кажется к этому привыкли.
- Вопросы есть, - отстранился ровно настолько, чтобы смотреть в глаза, изучать чужое лицо. - Но это не те вопросы, на которые получаешь устный ответ. Ответы надо видеть, возможно, чувствовать. Но не говорить. Могу спорить, наблюдая за мной на работе, ты видел больше, чем я мог бы рассказать.
Правда. Фрэнк всегда говорил только правду, но в этом даже она была бы бессмысленна. Человек видит и верит в то, что он делает и почему. Но есть жесты и движения, чувства, механика, которую он не замечает. Она, как незримая вторая часть и ее увидеть можно только со стороны. Ты не расскажешь о ней, об этом сделают только другие.

Отредактировано Adam Jensen (03-02-2017 11:51:39)

Застать врасплох было почти невозможно, но Фрэнк был исключением. И тут появлялся вопрос, было то последствием произошедшего и происходящего или же следствием новоприобретения? И что будет если согласится на предложение сделать это со второй рукой? Станет это отвлекать еще больше или же наоборот перестанет быть удивительным.
- Ты не мог не знать что так будет. - Улыбался едва заметно. Чужие руки были холодными после прогулки. Записка на холодильнике отвечала на все возможные вопросы, но был чертовски рад, что Фрэнк вернулся. Прижался спиной к чужой груди и прикрыл глаза. Кто-то очень сильно собой доволен. Руки ложатся на чужие. Иногда хочется побыть слабым, мальчишкой который еще достаточно мал, чтобы прятаться за другими. Голова откидывается на чужое плечо.
- Да и признай, ты думал о том, что будет когда мы в следующий раз окажемся в кровати.
Хотя тут уже надо быть честным с самим собой, сам ждал. Чужая кожа под рукой наконец начала согреваться. Вообще, чужое тепло приносило умиротворение. Было трудно поверить что за это утро произошло так много. Даже слишком, но рассудок справлялся со всем происходящим с долей пофигизма, просто махнув рукой с заявлением: ты это заслужил. Если так подумать они заслужили это оба. Одно движение и уже стояли лицом к лицу. Сейчас идея о том что стоит подключить и вторую руку не казалась такой уж плохой, оставалось узнать сколько времени это займет.
Руки Фрэнка в хватке искусственных пальцев за его спиной. Как отголосок желания подчинить и наблюдать за тем, как тот будет реагировать. Вырываться, потому что это все еще Притчард и он не будет сдаваться так просто. Можно долго искать причины или отговорки, но правда всегда проста как пробка, хакер притягивал не хуже магнита. А может тут дело в психологии, когда сначала есть неудержимое желание, но со временем оно притупляется. Тогда, стоило остановиться? Или наоборот брать от жизни все сейчас и сразу?
- Сколько времени у тебя займет отладка второй руки? - Отошел от Фрэнка, складывая продукты в холодильник и по шкафам. - Думаю, ты мог бы сделать это сейчас, а потом я бы посмотрел что можно изобразить из всего того, что принес.
Понимал конечно что это звучит очень не благодарно. Но привыкать лучше сразу ко всему, чем по очереди. К тому же все еще оставалась возможность того, что с обеими руками будет проще. А может это был очередной способ отвлечь хакера от своей шеи. Отгородить? Сам еще недавно признал, что второй раз будет. Хочет ли этого Притчард? Явно. Хотел ли сам? Определенно. Почему? Просто из-за того, что это было мать его правильно. Так как должно было быть. Без обещаний, без попыток использовать друг друга. Чувства? Тут нужно было разобраться. Но не сейчас, потому что это заняло бы слишком много времени. Можно было успокоить себя банально тем, что Фрэнсис нравился\привлекал физически\написать нужный вариант, но все было не так просто. Нельзя просто так принять тот факт, что вроде как еще вчера предпочитал только девочек и вот сегодня это... Ладно, кто тут кого на самом деле обманывал? Если подумать логически, то хакер подстраивался под него, всегда. Вчера, позавчера, год, два, три назад, сегодня в кровати. За это можно было бы постучать себя головой о стену, чтоб мозги встали на место, но анти-эгоистом так просто не становятся. Но ответом на вопрос было не это. ВСЕГДА знал, ЧТО хакер чувствовал. Вопросы о том как долго нужны были только для успокоения или для очередной проверки собственного чутья. Да, было проще делать вид, что этого не замечал, но надо было быть честным, хотел стать, начиная с этой минуты, честным с самим собой, изменилось не только тело, но и что-то в голове. Как будто закрылась одна дверь и открылась другая. Но это нельзя было назвать принудительным действием или щелчком переключателя в голове. Двери были всегда, вот только в данный момент уже нараспашку были обе. Та, где существовал человек, который все еще не мог принять себя таким. И другая, где было проще, просто потому что там было заперто все, что не хотел показывать, принимать и применять. Пожалуй там сидело и то, что люди любили называть вычурным словом бисексульность. Если так подумать, то это свойство человека вешать ярлыки раздражало. Назови что-то новой простым для понимания словом и оно не будет казаться таким уж страшным. Слово можно победить, но вот то, что стояло за этим словом порой не получалось.
И вот сейчас происходило некое подобие диффузии, когда одно перемешивалось с другим. Врастало, вставало на свои места в голове. Было ли это хорошо? Да, определенно, просто потому что иначе все пошло бы по другому и реакция на чертово покусывание губ Фрэнком была другая.  Да что там, еще неделю назад она была бы другой. Возможно, что очень скоро и проблемы с принятием себя перестанут быть настолько острыми. И определенно за это стоит сказать спасибо именно за вновь приобретенную способность чувствовать.
- Но если ты против, могу сначала заняться готовкой, - пожал плечами. Говорят, что у стайных животных, а если быть точным то у волков, на которых больше и походил, рефлекс быть ближе друг к другу, касаться, чувствовать. Пожалуй, сейчас был именно такой случай, вот только было то хорошо, вопрос. Хотелось касаться чужого тела, чувствовать тепло, ощущать кожей чужие реакции на свои действия. Кажется, это звалось собственничество и уж точно эгоизмом. Когда хотелось сделать чужое только своим и доказать что это так. Тут стоит заметить, что дверь распахнулась слишком сильно, потому что следом за чем-то нормальным следовало совсем уж не нормальное. Фрэнк был в первую очередь своим и не раз доказывал что он ничей больше. Поэтому вполне себе устраивало то, что он сейчас здесь.
Иногда бывает так, что слова говорят одно, а руки делают другое. Их вариант, просто потому что сейчас это происходило. Говорил и предлагал одно, а делал другое, что должно было быть где-то в дальнейших планах. Сидящий на столе перед ним Притчард, это точно не ближайшая перспектива, но она здесь и сейчас. Чужой пульс под губами тоже. Он стучит под языком, замирает под укусом. Руки под чужой футболкой неспешные. Почти синхронные движения, только одна при этом доказывает, а другая изучает. Одна проходится по ребрам, припоминая все места, где хакер более всего восприимчив к касаниям, а другая ощущает, как реагирует на это чужое тело. В такие моменты особо остро чувствуется тот факт, что мир сошел с ума. Но ведь можно еще пару минут побыть безумными?

Отредактировано Adam Jensen (21-02-2017 18:12:33)

- Поинтересней способ меня убить? – кажется, что не очень смешные шутки это у них общее. А может это то единственное общее, что было у всех людей.  – О, нет, я еще не настолько отчаялся.
Было немного странно видеть всегда уверенного в своей правоте Фрэнка таким… растерянным? Точное слово было трудно подобрать. Да и вообще, в последнее время все происходящее было одновременно настолько же реальным насколько и нет. Это давно забытое чувство, которое крепко заперли под замок, когда узнаешь человека лучше, привыкаешь ему, при этом как будто находишься на минном поле. Шаг не туда и получишь чем-нибудь увесистым по голове. Правда, от хакера скорее нужно было бы ждать спама прямо в мозговые процессы, но в этом случае уж лучше кувалда на голову.
На самом деле, ловить пули даже Титаном не очень приятно, но лучше, чем бронежилетом. Синяков не остается, только ощущение удара, как будто ты стоял, прислонившись к стене, и тут в нее с другой стороны кто-то влетел. Еще одной причиной, помимо тренировки хакера в стрельбе, был сам Титан и его контроль. Каждый раз, активируя его, оказывался будто залитым в бетон, но со способностью ходить. Те, кто считал что фраза – ходячая крепость, это круто, - явно были не правы. На деле ты тупо теряешь скорость и маневренность, чего бы там, в инструкции, не писали разработчики. Всегда читай мелкий шрифт! Как будто случай – сделай из человека машину, - не научил этому. Еще одна общая черта людей – инструкции для слабаков. Ко всем вышеперечисленным пунктам добавлялся еще один, но его собирался проверить позже, когда квест - сделай из Дженсена дуршлаг - закончится. Но кому было жаловаться, если эту идею предложил сам. О чем собственно говоря в этот момент и напомнили.
- Ты главное, не привыкай. – Улыбнулся в ответ, когда броня сползла с кожи. Проморгавшись, взял еще одну банку. – На самом деле, тут есть один большой и жирный минус. Ты сосредотачиваешься, потому что не хочешь попасть в меня. Но этой проблемой мы займемся позже. А сейчас лови момент. Как говорил один мой знакомый, - если получаешь шанс набить себе прошлому морду – делай и не думай. Была бы у меня машина времени, я бы тоже был бы не прочь это сделать. Это же не перевернет всю эволюцию?
Учитывая, что даже открытие Меган, в итоге погребенное под кучей неясных и завуалированных отчетов, не помогло человечеству пойти по другому пути, то вряд ли что-то бы изменилось, не встреться бы он с доктором Рид по той или иной причине. Задумываться о прошлом – не всегда хорошо, думать о том, как все могло бы быть, если бы нет – всегда значит вгонять себя в закольцованную ловушку. Ты знаешь, что выход есть, но не можешь не думать об этом. Все и всегда делают свой выбор, порой иногда жалея о нем, но еще никому не удавалось, действительно, отправится туда и все изменить.  Как сказал Фрэнк недавно, если много думать о том, что было бы, то не останется времени на «сейчас»
Надо сказать, что это «сейчас» на самом деле было куда, как приятнее, чем все произошедшее с ним когда-либо. Человеку так мало нужно? Или все дело в том, с кем он сейчас был. Экран бесполезными формулами выводил данные о бутылке в руке, а потом переключился на хакера. Характеристики, показатели, но ничего полезного, что могло бы объяснить происходящее. А нужно ли это объяснение вообще? Сколько нужно идти по пути, который выстелен перед тобой судьбой, чтобы в какой-то момент понять, что надо остановиться? Комплекс неудавшегося спасителя мира сейчас даже не давил своей тяжестью. Усмехнувшись своим мыслям, покачал головой и осторожно, так что любая индианка позавидовала бы чувству равновесия, водрузил банку на голову.
- А теперь, надеюсь, ты не выбьешь мне глаз.
Уверенность в том, что Титан не понадобиться спала, стоило хакеру поднять пистолет снова. Но вера и уверенность, обычно, настолько разные понятия, что способны творить чудеса. Сейчас точно мог сказать, что  в е р и т  -  Ф р э н к  п о п а д е т. Как последняя проверка. Перед чем? А это не важно, просто ради того, чтобы доказать себе, другому, что так и должно быть. Линзы, прикрывающие глаза разъехались. Иногда, глядя на себя в зеркало, хотел того, чтобы они вновь стали синего цвета, но, увы, каждый раз там отражалось напоминание о Матрице.